Биолог Несса Кэри (Nessa Carey) говорит о спорном использовании методик CRISPR-Cas9 для направленного редактирования геномов в современной генной инженерии, заслугах больших фармацевтических компаний и о геномном проекте UK’s 100,000 Genomes Project.
Новый метод изменения ДНК предлагает людям возможность контролировать пищу, болезни и наше собственное размножение, как никогда раньше. Рабочей лошадкой этой технологии является Crispr-Cas9, часто описываемый как «молекулярные ножницы», которые могут быть направлены на конкретную часть генома и используются для внесения изменений в диапазоне от деактивации гена до исправления генетической опечатки или даже вставки нового генетического материала.
В своей новой книге «Взлом кода жизни» (Hacking the Code of Life) биолог Несса Кэри углубляется в практичность, этику и противоречия этого подхода, в том числе недавнее утверждение, что китайский исследователь применил этот инструмент к эмбрионам человека, что привело к появлению младенцев с отредактированными генами, которые будут передать свою измененную ДНК следующим поколениям.
Журналист Никола Дэвис, пишущая о науке, здоровье и окружающей среде для британских изданий Guardian и The Observer, магистр химических наук и доктор философии по органической химии в Оксфордском университете, взяла интервью у биолога Нессы Кэри. Предлагаем Вашему вниманию это интервью.
Многие с тревогой отреагировали на известие о том, что ученый в Китае помог создать девочек с генетическим редактированием, и говорят, что для этого поступка не было оправдывающие обстоятельств по состоянию здоровью. Тем не менее, вы, кажется, больше раздражены, чем в ужасе ...
[Я помню] просто прочитала это и подумала: «О, ты, должно быть, шутишь, что этот парень сделал это». Раздражение - блестящее описание этого, потому что мы знаем, что использование этой технологии, редактирование генов вообще, является чем-то где мы должны построить общественное признание. Обе девушки, вероятно, будут в порядке, [но] этим была заложена бомба под всеми попытками достижения международного консенсуса, что в настоящее время бесполезно. Это именно то, что произошло с полемикой по поводу генетически модифицированных культур - отсутствовала заинтересованность общественности.
Китайский биолог Хэ Цзянькуй 26 ноября 2018 года заявивший, что путём воздействия на ген CCR5 помог создать первых в мире людей с искусственно изменёнными генами — двух девочек-близнецов Лулу и Нана, которые, как предполагается, невосприимчивы к вирусу иммунодефицита человека. Фото: Mark Schiefelbein/AP
Кажется, что когда появляется редактирование генов, то тут же сразу появляется связанное беспокойство о "дизайнерских детях" ...
Это рациональный вопрос, потому что он связан с вопросом о том, как мы ценим других людей. Это означает, что мы должны более внимательно относиться к инвалидности. Генное редактирование дает нам инструменты, которые делают все эти вопросы гораздо более актуальными, чем когда-либо прежде. Для некоторых состояний здоровья, которые являются настолько разрушительными для этих людей, редактирование генов теперь перевело этический вопрос из: «Этично ли вмешиваться?» в «Было бы этично не делать?».
Как вы думаете, как давно новости из Китая подготовили почву?
Они бегут впереди паровоза на добрые 10 или 15 лет вперед и в такой области, как репродукция человека, которая действительно очень опасна. Эта технология должна быть безопасной при правильном использовании, но есть очень много внушающий страх вещей, которые нужно проверить, потому что наука выбрасывает непредвиденные вещи. Это действительно выдвигает на первый план вещь, которая является самой фантастической и вещь, которая больше всего беспокоит в редактировании генов, то есть то, что это действительно легко.
Это невероятно демократизированная технология, и невозможно увидеть, как ею можно управлять, кроме как путем консенсуса. У нас никогда не было ничего такого доступного и простого в использовании и с такими мощными последствиями.
Неподконтрольные ученые проказники могут появиться где угодно, но, поработав там в течение многих лет, считаете ли вы, что у Китая есть особая проблема этики, когда дело доходит до исследований?
Это не специфично для Китая. Когда вы думаете, как быстро изменился Китай, вы получаете примеры плохого поведения, происходящего очень быстро, но их также можно исправить очень быстро. Все происходит в большем масштабе и быстрее в Китае. Таким образом, мы все еще видим его взросление как научного сообщества, но Китай будет мировым лидером.
Обгонят ли они США и Европу?
Это почти неизбежно, потому что он такой большой. И на науку столько денег можно потратить, они финансируют ее с невероятной скоростью. Таким образом, Китай станет абсолютным двигателем исследований, об этом не спорят.
Многие утверждают, что редактирование генов - и в частности технология Crispr - были триумфом для научных кругов. Хотя вы в настоящее время являетесь приглашенным профессором в Имперском колледже Лондона, вы ранее покинули академию, чтобы работать в фармацевтических компаниях. Зачем?
Я всегда знала, что буду хорошим академиком, но я также всегда знала, что никогда не стану великой. Но главная причина заключалась в том, что для меня было разумным принять участие в биомедицинских исследованиях, так как это прежде всего должно помогать пациентам. То исследование, которое я проводила, было интересно другим ученым, но маловероятно, что оно когда-либо принесет пользу пациентам. Таким образом, работа над разработкой лекарств в биотехнологических и фармацевтических компаниях казалась гораздо лучшим путем к этому.
Фармацевтическими компании-гиганты часто выставляются как злодеи ...
В больших фармацевтике была плохая практика, как и в любой отрасли. Но если вы посмотрите на миллионы жизней, которые были спасены лекарственными препаратами и вакцинами крупных фармацевтических компаний, и когда вы посмотрите на миллионы людей, жизнь которых была улучшена, то совершенно удивительно, что мы ставим злодеями большие фармацевтические компании.
Но их критиковали за игнорирование определенных заболеваний, в том числе редких состояний здоровья ...
Крупные фармацевтические компании официально зарегистрированы на бирже, поэтому они должны отвечать перед акционерами, они должны приносить прибыль. Фармацевтическая разработка несет уровень риска, которого мы не видим в других секторах. Я подозреваю, что моя следующая книга будет именно об этом: как фармацевтическая индустрия оказалась настолько оскорбленной и почему она находится в этом беспорядке. Фармацевтическая отрасль слишком важна, чтобы ее можно было оставить для простой экономики свободного рынка.
Когда речь идет о здоровье, неужели общественность неправильно понимает роль генетики?
Поскольку у нас сейчас намного больше информации о том, что делает геном и почему ДНК важна, это сообщение может быть действительно легко ввести в такое заблуждение - что все будет строиться вокруг «это всё генетика». Это очень редко, что вещи, которые мы видим в людях, абсолютно полностью управляются генетикой. Дело не в том, что мы плохо осведомлены о ДНК - мы плохо осведомлены о риске и о том, как интерпретировать сообщения о риске.
Некоторые крупные инициативы собирают и делятся огромным количеством геномов для исследований. Дало ли это исследование обещание улучшить здоровье?
Это еще не совсем сделано, но почти неизбежно будет с точки зрения предоставления нам информации о населении и уровнях риска в населении. Но это легко. Сложность заключается в том, как вы воплощаете это в эффективную практику здравоохранения. Благодаря британскому геномному проекту UK’s 100,000 Genomes Project, Великобритания фантастически позиционируется как одна из лучших стран с пониманием того, что означает геномные данные. Станет ли она одной из лучших стран в мире для того, чтобы действовать в соответствии с этим, принимать разумные меры в области здравоохранения и правильно использовать эти данные, это гораздо более сложный вопрос.
Источник: The Guardian